13 и 14 ноября в Киеве проходит Второй международный форум по Донбассу «Реинтеграция в Восточной Украине — улучшение гуманитарной ситуации и расширение контактов между людьми, которые живут по разные стороны линии соприкосновения», инициированный платформой CivilM+. В ходе мероприятия дипломаты, представители гражданского общества и государства, местные и международные эксперты обсуждают вопросы интеграции населения, живущего в условиях продолжающегося конфликта.
Одна из панельных дискуссий была посвящена улучшению гуманитарной ситуации в «серой зоне» в качестве основы для реинтеграции и стойкого мира в регионе конфликта. Активисты и представители местных администраций из Станицы Луганской, Золотого, Торецка и Авдеевки рассказали об условиях, в которых живут эти населенные пункты.
Исполнительный директор благотворительного фонда «Восток-SOS» Константин Реуцкий в своем выступлении резюмировал наиболее острые и наболевшие проблемы жителей прифронтовой зоны:
«Наш фонд «Восток-SOS» вот уже шестой год оказывает помощь пострадавшим в конфликте на востоке Украины. Мы работаем вдоль всей линии разграничения и за эти пять с половиной лет мы приняли больше 400 тыс. обращений от пострадавших от войны. Мы знаем проблемы, наверное, большинства населенных пунктов вдоль линии фронта. Я хотел бы говорить не только о том, что я услышал в ходе предыдущей дискуссии, но и о том, что я не услышал, возможно, в чем-то я попробую резюмировать.
Нам надо понимать, что, говоря о проблемах жителей прифронтовой зоны, мы говорим о том, что касается достаточно большого числа людей. Это несколько сот тысяч человек. Я точно сейчас цифры не могу назвать, но порядок их такой. Я сейчас не буду даже касаться проблем информационного поля российского, в котором живут эти люди, не буду касаться проблемы восстановления разрушенного жилья, которая остра и тоже не решается. Я хочу говорить о тех базовых потребностях, которые не могут удовлетворить люди в прифронтовой зоне.
У огромного числа этих людей попросту нет средств к существованию, поскольку в этих местах нет работы. Людям просто негде работать. Бизнес ушел, возвращаться не торопится. Никаких условий для возвращения бизнеса за все эти годы наше правительство не создало. Взрослые работоспособные люди завидуют пенсионерам, потому что у них есть хотя бы какой-то гарантированный минимум средств.
Накладывается на это малая мобильность этих людей, ограничение передвижения. Это связано и с крайне плохим состоянием дорог. В большинстве таких населенных пунктов они действительно в ужасном состоянии – дороги с остатками твердого покрытия. Ко многим маленьким населенным пунктам асфальтированных дорог никогда и не было. И в сырую пору доехать и, что очень важно, выехать оттуда практически невозможно. Это накладывает дополнительные риски еще и в случае обострения военной ситуации. Люди просто не смогут эвакуироваться.
Там, где дороги есть, крайне плохо ходит общественный транспорт. Во многие маленькие населенные пункты он не ходит вообще. А туда, где ходит, часто это, например, один автобусный маршрут в сутки, а иногда – один в несколько суток. Это делает этих людей заложниками. Они вынуждены долгое время проводить в этих населенных пунктах. Это усложняет практически все сферы жизни.
Сложно получить административные услуги. Чтобы доехать за какой-то справкой, каким-то документом, который можно получить в более крупном центре, – это целая история. И далеко не все люди могут позволить себе это делать часто, а некоторые не могут позволить себе это делать вообще. Особенно, если речь идет о маломобильных пожилых людях.
Это накладывает отпечаток, например, и на доступ к образованию. Не во все маленькие населенные пункты, где есть дети, ходят школьные автобусы. До сих пор, например, детям из Катериновки, которая уже сейчас стала демилитаризованной зоной, приходится несколько километров идти пешком до школьного автобуса, который доезжает до КПВВ. Идти через серую зону, которая, в общем, сейчас охраняется только несколькими невооруженными полицейскими. Есть населенные пункты, где школьный автобус вообще не решает эту проблему. Например, в Луганской области есть два села – Лопаскино и Лобачево. Мы говорим о Лобачево, потому что только там были дети школьного возраста. От ближайшей школы их отделяет несколько километров грунтовой дороги. И дети несколько лет предпочитали плавать через реку в оккупированное Желтое, получать образование там. И тот способ, в который эта проблема решена, он тоже вызывает много вопросов. Сейчас их просто перевели, отлучив от родителей, в интернат за 50 километров от дома в Новоайдар.
Не только это, но и это тоже, накладывает ограничение в доступе к медицине. Во многих маленьких населенных пунктах нет ни аптек, где они могут купить лекарства, ни ФАПов, или они работают крайне нерегулярно. Во многие маленькие населенные пункты просто не выезжает скорая помощь. Есть случаи, когда люди гибли из-за неоказания первой медицинской помощи.
На предыдущих сессиях мы уже говорили об ограниченном доступе к энергоносителям. Многие населенные пункты не газифицированы, а там, где газ поставлялся с оккупированной территории, сейчас это невозможно.
Та же проблема с доступом к питьевой воде в тех населенных пунктах, где она поставлялась с оккупированной территории. Многотысячный Торецк несколько раз уже на длительный период оставался без водоснабжения. Но если из-за размеров Торецка и медийного резонанса эту проблему там можно было решить достаточно быстро, то такие же маленькие населенные пункты, как Лопаскино и Лобачево, оставались без воды по много месяцев, по полгода и больше.
Я буду заканчивать. Я хочу сказать, что меня очень беспокоит судьба этих населенных пунктов, где украинское правительство не смогло удовлетворить базовые потребности местных жителей, ввиду предстоящего разведения сил. Поскольку обеспечить эти потребности тогда, когда эти населенные пункты окажутся в «серой зоне», по сути, вне украинской юрисдикции, будет намного, намного сложнее».
